Почему подмосковный военный комиссариат отказал матери погибшего в увеличении размера пенсии.

Сергей Фирсов погиб при выполнении боевого задания в Чечне в «кровавую зиму» – 7 февраля 1995 года. Офицер-танкист всего за полгода до «триумфального взятия Грозного лучшим министром обороны» прошел переподготовку в качестве морпеха в связи с расформированием родного полка береговой обороны Тихоокеанского флота. В Моздоке старлея Фирсова назначили заместителем командира 165-го полка по воспитательной работе. Но на замполитовской должности 23-летний Серега больше недели усидеть не смог: упросил перевести его (с понижением в должности) заместителем командира разведроты. Когда разведгруппа под командованием Фирсова попала в засаду, он скомандовал своим бойцам отходить, а сам остался прикрыть подчиненных…

Кому я должен, всем прощаю…

Из-под шквального огня сепаратистов живым смог выбраться только один человек.

Когда вечером наши отбили тела погибших, ни у кого из мертвых не было при себе ни одного патрона, и все оказались добиты контрольными выстрелами в голову. В теле Сергея Фирсова насчитали 72 ранения…

Не прошло и трех месяцев, как Указом Президента РФ ему посмертно было присвоено звание Героя России. Его единственный близкий родственник – мать, жительница подмосковных Серебряных Прудов Наталья Фирсова – тогда же стала получать пенсию по случаю потери кормильца, размер которой, в соответствии с Федеральным законом «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу», составляет две пятых денежного довольствия погибшего (в рублевом выражении на нынешний момент – около 3,5 тыс. руб.).

Лишь 13 с лишним лет спустя Наталья Федоровна обнаружила, что государство в лице подмосковного военкомата ей недоплачивает. Ведь все по тому же закону пенсии Героям удваиваются. Сделать перерасчет в военкомате отказались, изложив обычную для таких случаев позицию военного ведомства. Подробно суть этой правовой коллизии мы разбирали в материале «Когда погибают кормильцы», опубликованном 20 февраля этого года. По мнению вынужденных выбивать положенные надбавки через суды родственников, 45-я статья названного закона недвусмысленно говорит о том, что если погибший при исполнении военнослужащий удостоен геройской звезды, его пенсия повышается на 100%. С точки зрения военкоматов, традиционно в подобных случаях отказывающих заявителям, для обоснованного повышения пенсии сам получатель денег должен быть Героем. То есть в нашем конкретном случае звезды Сергея военным финансистам недостаточно: они считают, что вдобавок и его мать лично должна заслужить геройское звание. Хотя еще в феврале 2000 г. – на заре судебной практики по этому слегка запутанному вопросу – Президиум Верховного суда РФ недвусмысленно определил, что субъектами получения пенсий по случаю потери кормильца являются нетрудоспособные члены семьи погибшего.

Ошибочка вышла

По проторенной истцами-предшественниками дорожке Наталья Фирсова пошла в суд. И здесь ее ждали испытания похлеще словесных препирательств с аппаратчиками подмосковного военкомата. Направив дело в Зюзинский районный суд столицы (по месту нахождения организации-ответчика) 19 ноября, после многочисленных изнурительных расспросов-звонков-обращений Наталья Федоровна только в январе с огромным изумлением узнала, что рассмотрение ее иска, оказывается, несколько раз откладывалось… по причине неявки обеих сторон! Нечего и говорить, что ни единой повестки к тому моменту Фирсова не получала.

Но ничего, тут же успокоила ее председатель суда Марина Петренко: слушание дела уже назначено. На… 23 апреля! Самостоятельно отстаивать свою позицию истица не смогла: и морально тяжело, да и забот в Серебряных Прудах хватает (выйдя на пенсию по старости, Наталья Фирсова основала маленькую рекламную фирму, названную в честь сына, которую сама и возглавляет). Поэтому представлять свои интересы в суде мать Героя доверила специалистам фонда «Право матери», оказывающим бесплатную юридическую поддержку родным погибших в мирное время военнослужащих.

– На заседание суда оппоненты не явились, ограничившись письменным отзывом, – говорит юрист фонда Анна Мукасеева. – Так что в прения вступать было особо не с кем. Заслушав наши доводы и не задав практически ни единого вопроса, судья Ирина Белоусова несколько минут спустя отказала нам в иске. Чем, надо признаться, основательно меня удивила, ведь в России за последние годы количество выигранных нами аналогичных дел исчисляется не одним и не двумя…

Впрочем, возможно, на дело Фирсовой у российской Фемиды особое воззрение. Чтобы выяснить это, Мукасеева вместе с доверительницей решили обжаловать решение Зюзинского суда в вышестоящей инстанции. И тут подслеповатая дама нанесла им еще один коварный удар исподтишка. Незадолго до рассмотрения кассационной жалобы в Мосгорсуде истицу вызвали… снова в Зюзинский суд, где торжественно сообщили: в решение суда по вашему делу вкралась ошибочка. Точнее – опечаточка. Раз так – документ не имеет юридической силы.

Вот мы его сначала исправим (для чего, уж не сочтите за труд, еще разок наведайтесь к нам в апартаменты), а уж потом – извольте, обжалуйте, если хотите…

Правосудие по-зюзински

Сообщать, в чем конкретно «очепятка», судейские чины сразу в подобных случаях не обязаны. Хотя – из уважения к сединам Фирсовой – могли бы это и сделать. Какое там уважение…

Как в итоге выяснилось, дело в одной-единственной строчке, излагающей, будто истица и ее представитель на судебное заседание явились (очно же Наталья Федоровна, если помните, в процессе не участвовала). Но, чтобы донести это до представителя Фирсовой, вершителям правосудия позюзински пришлось продержать женщину-юриста в коридоре… ШЕСТЬ ЧАСОВ – с 16.00 до 22.00. И это в июльскую-то духоту… Ничего себе выходит опечаточка. Если проблемы со зрением у Фемиды очевидны, теперь ей, похоже, еще и чудятся миражи в качестве отсутствующего в зале человека. И, разморенная летней негой, она, не в силах сконцентрироваться на расплывающихся в жарком мареве буквах, маринует официального представителя истицы полдня… А вдруг дело не в самой богине правосудия, а всего лишь в ее служанках? Спору нет: люди не машины, а не ошибается тот, кто ничего не делает. Но, быть может, председатель Зюзинского суда Марина Петренко сподобится объяснить, кто все-таки напортачил в деле, из-за чего истице добавили острых ощущений – судья Белоусова, секретарь Эрендженова или кто-то еще? И понес ли, собственно, виновный какое-то наказание? Остается надеяться, что у судей Мосгорсуда, до которых рано или поздно дойдет жалоба Фирсовой, глаз замылился не так сильно и они разберутся, кто герой, а кто позорно удрал в кусты. Вот только на пробуждение гражданской совести у чиновников Министерства обороны в обозримой перспективе рассчитывать, похоже, не приходится.

Нимало не смущаясь тем, что военкоматы в различных регионах уже проиграли родным погибших Героев несколько судебных процессов, Департамент социальных гарантий МО РФ ушел в глухую оборону. И официально высказался устами замначальника управления соцобеспечения полковника Михаила Коновалова: повышение пенсий носит личностный характер и применяется непосредственно к самим Героям и другим категориям льготников.

В общем, ничего нового – а значит, дорогие родители, супруги и дети погибших, продолжайте мучиться по судам. Родине ваши заслуги неочевидны…

ПО СЛЕДАМ НАШИХ ВЫСТУПЛЕНИЙ.

В упомянутом материале «Когда погибают кормильцы» 20 февраля мы рассказали о двух аналогичных судебных процессах, проходивших в Мещанском районном суде столицы по искам к Мосгорвоенкомату. Теперь можем сообщить: судья Надежда Каюкова приняла решение в пользу супруги и сына павшего в Чечне в 2004 г. Героя России Алексея Румянцева, обязав военкомат удвоить им пенсии по случаю потери кормильца.

Что же касается другого похожего дела – иска претендовавшего на повышение пенсии москвича Игоря Трибунцова, чей отец (ветеран боевых действий) также погиб при исполнении обязанностей воинской службы в Чечне в 2001 г. – Мосгорвоенкомат обжаловал невыгодное для себя решение суда. Впрочем, это ему не помогло: только что Мосгорсуд подтвердил законность претензий Игоря Игоревича Трибунцова.